Для моего друга Володи, продвинутого спелеолога, экспедиция в глубочай-шую пещеру планеты была заветной мечтой. И, видимо, он решил по-братски оделиться своей мечтой со мной. Оставить свой след там, где еще не ступала нога человека. Вбить спит, навесить веревку, разбить узость, построить лагерную площадку, проложить телефонный кабель, осушить сифон. Спелеологи говорят, что «эта игра напоминает освоение необитаемой планеты». Целый год он рассказывал красочные истории, уговаривал — и вот я, дилетант, с мизерным опытом прохождения вертикальных пещер (40-метровый колодец — мой скромный рекорд), начинаю штурмовать пещеру Крубера-Воронья в Абхазии. И хоть дошла я не до самого низа, а «всего» до 1640 м, новые личные рекорды я могла праздновать хоть каждую минуту…
Экспедиция была организована УСА (Украинской спелеологической ассоциацией) в рамках проекта «Зов бездны», сроки проведения — август-сентябрь 2007 г. В экспедиции приняли участие 41 спелеолог из Украины, России, Беларуси и Англии. Главная задача — постараться установить новый мировой рекорд (предыдущий рекорд — 2158 м). Если учесть, что вход в пещеру находится на высоте 2200 м над уровнем моря, то можно понять главную шутку спелеологов Вороньей: все они дружно и с нетерпением стремятся найти волшебный выход из пещеры, ведущий прямо к золотистым пляжам гостеприимной Абхазии, прямо к ларькам с прохладным пенистым пивом. Но шутки шутками, а установление мирового рекорда — дело очень трудное.
Представьте себе пятнадцать человечков, разделенных на три группы, в грязных комбинезонах и мокрых обвязках, нагруженных тяжелыми (до 10 кг) транспортными мешками (проще говоря — трансами) в количестве от двух до пяти штук. Кейвер не расстается с трансами весь день, лихо проходя с ними глубокие 100-метровые колодцы, пробирается, таская и тягая их, пыхтя и напрягаясь, по узким щелям и меандрам. А когда уж совсем невмоготу — использует помощь друга, передавая трансы цепочкой по различным узостям. Как любит говорить руководитель экспедиции Юрий Касьян, «спелеология на 90% состоит из перетаскивания грузов по пещере».
А в мешках этих — неистощимые запасы вечерней радости спелеолога: макароны—гречка—рис, колбаса и сгущенка, сладости и приправы, сыр и кофе, вафли и чай. У мешков с едой есть свое название — модули. Каждый модуль рассчитан на десять человекодней, т.е. если в группе пять человек, то за два дня модуль съедается подчистую (проверено). Все питание экспедиции было рассчитано на 1500 человекодней (все-таки в пещере в течение 25 дней питались около 20—25 человек ежедневно и столько же — на поверхности; плюс стратегический запас). Модули бережно и с любовью пакуются на поверхности, в базовом лагере. Помимо модулей на дно опускается веревка, навесочное снаряжение, подводное оборудование (в основном баллоны с воздухом) для прохождения сифонов и для осуществления экспериментов*, запланированных экспедицией.
От 4 до 6 мешков составляет так называемый ПБЛ (подземный базовый лагерь). Это спальные мешки, палатка, примус, посуда и телефон. И совсем уж мало места в трансах занимают личные вещи спелеолога. Настоящий спелеолог все вещи носит, на себе. Теплые шерстяные носки зубная щетка, мыло (необязательно), батарейки, нож — вот и все, что нужно для полного счастья. Допустимая роскошь — MP3-плеер и влажные салфетки.
Спелеолог — существо крайне неприхотливое. И упрямое. Зачем он лезет? Куда? В липкую глину, ледяную воду, почти непроходимые узости, шкурники, меандры**. О чистоте бренного тела можно забыть в первые же минуты входа в пещеру. Для кого-то — на неделю (как для меня), а для самых стойких и отважных — на 20-25 дней.
Восемь-девять часов «светового» дня спелеолог проводит в борьбе с камнем и мешками, транспортируя ценный груз сначала вниз (что легче), а потом вытаскивая трансы наверх. Только представьте себе глубину пещеры — два километра. Для сравнения: высота 14-этажного дома равна примерно 40 м, Останкинской башни — 541 м. А тут — 2 км пилить вверх, вверх и вверх по веревке, рассчитывая только на свои порядком уже растраченные силы. Мышечная радость будет получена в полном объеме, а на поверхность вы выйдете ловким атлетом.
И ведь прохождение чисто вертикальных участков (колодцев) — не самая сложная задача. Потому что маршрут этих колодцев состоит из перестежек***, на которых можно отдыхать, пока сосед проходит следующий участок веревки. Получается своеобразная эстафета. «Свободно!» — кричит кейвер (cave — англ. пещера), прошедший очередную перестежку. «Понял!» — кричит в ответ принимающий эстафету. На прохождении вертикальных участков важно выработать свой ритм, не рваться вперед, двигаться легко и технично. Тогда веревка отбирает не так много сил.
Намного больше сил отнимает камень. Прохождение узких горизонтальных участков заставляет проявлять чудеса ловкости. Если спелеолог налегке (а налегке он бывает только когда возвращается в предыдущий лагерь за очередной порцией мешков), он может как змейка просочиться в какую-нибудь узость, ловко перепрыгнуть глубокую лужу или обойти скальником (т.е. как скалолаз, цепляясь за камни и уступы, не пользуясь снаряжением) неприятное место. Все меняется, когда по бокам болтается 2, 3, 4 мешочка по 8-10 кг каждый. В особо сложных местах мешки передаются по цепочке до более-менее проходимого места. Передача и проталкивание мешков также отнимают массу сил.
Вот и получается, что при средней температуре в пещере от 2 до 6 градусов (чем глубже, тем теплее) спелеологам не бывает холодно.
В недрах пещеры, на разных глубинах (700, 1200, 1400, 1640, 1790, 1960 м) находятся несколько лагерей, в которых поочередно ночуют группы. Подземный лагерь — это небольшая ровная площадка для палатки (рассчитанной на 5-6 человек), над которой постоянно натянут тент, а дно застелено туристическими ковриками. В некоторых лагерях, для того чтобы площадка была более-менее ровной, ее приходилось выдалбливать кувалдами по нескольку дней. Около палатки натянуты веревки, на которые можно повесить снаряжение и комбинезоны.
Рабочий день спелеолога, равно как и «световой», начинается с включения налобного фонарика. На полчаса раньше остальных счастливчиков, обычно в 7.30, встает дежурный, долго и упорно пытается развести барахлящий примус, стучит по нему и тихо ругается, чему блаженно радуются в душе остальные члены группы, оттягивая момент выхода из теплых спальников в «открытый недружелюбный космос». Тем временем дежурный разводит-таки примус, ставит греться воду, режет сыр, достает печенье и конфеты к утреннему кофе. Когда все готово, дежурный с огромным удовольствием будит притихший лагерь. За кофе происходит окончательное пробуждение команды, начинается приготовление завтрака. Обычно готовка сопровождается такими диалогами (с переменой мест слагаемых):
— Что у нас сегодня на завтрак?
— Гречневая кашка.
— Но гречка была вчера!
— Ну, тогда макароны.
— Макароны тоже были вчера на ужин!
— Ну, тогда давайте рис с овощными консервами…
После завтрака — чай и поедание сладостей, обсуждение планов на предстоящий день, связь по телефону с поверхностью и дружественными лагерями. Про телефонную связь нужно сказать особо. По всей глубине пещеры Вороньей, т.е. до самого последнего лагеря «Ребус» (1960 м), а также в Некуйбышевское ответвление проведен телефонный кабель, который обеспечивает постоянную связь. У каждой группы есть телефон, который подсоединяется к кабелю, заземляется
— и вот — происходит волшебный момент связи:
— Поверхность, поверхность, вы меня слышите? Вас вызывает лагерь 1400, прием!
— Поверхность на связи, прием!
Лагерю сообщается погода (если несколько дней идет сильный дождь, в пещере можно готовиться к паводку), новости о самочувствии жителей поверхности и проч. Затем подземные лагеря общаются друг с другом, происходит корректировка планов, и спелеологи выходят в «открытый космос». Если связь в каком-то из лагерей отсутствует, приходится по всей длине провода искать разрыв. Связь между лагерями должна быть всегда — это одно из главных правил прохождения пещеры.
Быстрое надевание комбезов, снаряги, холодных перчаток и — пошло-поехало…
Привычное таскание мешков. Все глубже и глубже. Для многих спелеологов работа в пещере тем и заканчивается (из-за коротких отпусков), некоторые приезжают под конец экспедиции, чтобы помочь выемке.
Доставка груза на дно занимает 8-10 дней, выемка — примерно столько же. Конечно, выйти на поверхность можно намного быстрее (2-3 дня), если оставить в пещере весь мусор и таким образом избавиться от лишнего груза. Но спелеологи УСА не такие. По мере продвижения вверх они собирают весь мусор из всех подземных лагерей, пакуют в свободные транспортные мешки и поднимают на поверхность. «Быстрой и красивой» (Ю.Касьян) экспедиции не получается, зато остаются чистыми пещера и совесть спелеологов.
…Еще немного переходиков и вот — передо мной долгожданный, желанный и такой родной 60-метровый входной колодец. За спиной остались более полутора километров вертикали, постоянный подъем в течение двух последних дней с глубины 1400 м, сотни и сотни метров веревки. Движения доведены до автоматизма. Рывок руками вверх — подтягивание на ногах. Через четыре-пять часов — автопилот и релаксация. Мышечная радость. И вот он — входной колодец. Еще каких-то 60 м — и я увижу звезды. Я так хотела выйти на поверхность ночью, когда не жарко и чистое звездное небо, и звезды близко, и можно до них дотянуться. Эти последние 60 м мы прошли не спеша. На одной из послед¬них перестежек я услышала радостный вопль впереди идущего коллеги. Все, он уже на поверхности. Уже валяется в траве, уже наслаждается.
…И вот — врезается в нос теплый горный ночной воздух. Немного повалявшись, начинаем спускаться к лагерю. И меня преследует очень необычное ощущение: мне мешает небо. Кажется, что натянут какой-то тент или навес, который как будто давит на голову. Но когда поднимаешь глаза — видишь Небо. Бескрайнее, бесконечное, необъятное, с милой Большой Медведицей и Млечным Путем. Мне хотелось смотреть на небо еще и еще, без перерыва, и все не верилось, что оно такое огромное. И что я его вижу. И что оно теперь никуда не денется.
И мы весь вечер сидели на кухне, сидели с включенными фонарями, и нас совсем не смущал яркий электрический свет, заботливо проведенный поверхностными спелеологами.
P.S. Кстати, «наши» спелеологи установили новый мировой рекорд — 2191 метр.
* Например, замер температуры воздуха на различных глубинах, замер максимального подъема воды на дне пещеры (во время весенних паводков), отбор образцов для определения возраста натечных образований, микробиологические исследования глинистых отложений.
** Меандр — узкий горизонтальный участок пещеры, достаточно длинный; шкурник — очень узкий участок пещеры, где надо лезть на четвереньках, и это в лучшем случае. А иногда и на животе ползти как червяк.
*** Перестежка — часть навесочной системы — вбитый в стену крюк, в который вставлен карабин. В этот карабин вставляется веревка, завязанная узлом. Получается, что вся веревка разбита на небольшие участки, которые люди проходят по очереди. Ведь на одной веревке может находиться только один человек.
Плотникова Мария
